«Конечно, когда банк — банкрот, можно что-то продать и какие-то деньги отдать клиентам. Но это в других странах. У нас эта система ликвидации вся «сырая», вся в «дырках», вся в криминальных структурах.

Институт арбитражных управляющих у нас, мягко говоря, далек от совершенства. Все это знают. За то, чтобы быть назначенным арбитражным управляющим, платят громадные деньги. И зачастую оказывается, что кредитору с арбитражным управляющим хуже, чем было с прежними владельцами».

Немало банков, в которых к началу работы ликвидаторов ничего кроме средств фонда обязательного резервирования (ФОР), накопленных в Банке России, не осталось. Реально в крупных и средних банках, лишившихся лицензий, уже с конца августа 1998 г. полным ходом шло фактическое мародерство: банковские менеджеры и нередко ликвидаторы с неимоверной быстротой растаскивали оставшиеся активы.

По сути процедура ликвидации банков в России превратилась в своеобразную форму «предпринимательской» деятельности. Оказалось, дело это достаточно прибыльное, особенно когда ликвидируется банк с реальными активами. В Главном управлении БР по Москве полагают, что желающих занять место ликвидатора можно разбить на 2 категории: новички, которые ни разу в жизни банки не банкротили, но считают возможным расширить сферу своей деятельности за счет подобной практики; профессионалы, работавшие в банках, в арбитражном суде, многие из которых уже ведут ликвидацию и заинтересованы в том, чтобы сформировать себе «фронт работ» на будущее.

Те, кто уже «набил руку» на этом занятии, ведут по 2—3 ликвидации одновременно; у каждого такого ликвидатора есть своя команда специалистов, которая и выполняет основной объем работы, а сам он лишь «развязывает» проблемы. Никаких ограничений на количество дел, которые одновременно может вести один че­ловек, не существует. Хотя на практике всегда есть взаимосвязь между количеством и качеством ликвидационных процедур.

Главным показателем работы ликвидатора можно, видимо, считать его умение прирастить конкурсную массу, подлежащую распределению между кредиторами и вкладчиками. Практика показывает, что в подавляющем большинстве случаев все ограничивается средствами ФОР и суммами на корреспондентских счетах, а этого хватает в лучшем случае на платежи 1-й и 2-й очередности. До 5-й очереди непосредственной кредиторской задолженности банка перед юридическими лицами — дело доходит в исключительных случаях (когда, к примеру, у банка вообще не было обязательств перед физическими лицами). Но и тогда получение 10 копеек с 1 рубля можно считать неплохим показателем. Ликвидаторам пока очень редко удается увеличить конкурсную массу; совсем немного специалистов, способных реально добиться возврата дебиторской задолженности.

С другой стороны, срок, который им отводится (как правило, год с возможным последующим продлением еще на полгода), при кажущейся длительности по сути недостаточен для качественной работы в наших специфических условиях; такая работа требует проведения целой серии серьезных судебных разбирательств, к каждому из которых нужно подготовить иски, необходимые документы и аргументацию. Здесь также следует учесть крайне «неторопливую» манеру работы арбитражных судов. Ликвидаторы банков только в единичных случаях используют возможность приращения конкурсной массы. Да и то лишь тогда, когда можно реально

довести до конца те дела, которые были начаты «при жизни» банка, используя его менеджмент и его возможности.

Представители территориальных ГУ Банка России отмечают крайне невысокую эффективность работы конкурсных управляющих, что выражается в конечном итоге в незначительном проценте удовлетворения признанных требований кредиторов. Так, совокупная сумма признанной кредиторской задолженности по 10 банкам Петербурга, конкурсные производства в отношении которых были завершены в 1997—2000 гг., составившая 875 млн руб., была погашена лишь на 10%. Только 4 банка (из 8 банков, имевших задолженность перед частными вкладчиками) в полном объеме удовлетворили требо­вания кредиторов 1-й очереди — частных вкладчиков, удельный вес которых в общей кредиторской задолженности составлял всего 4%. Конкурсные управляющие осталь­ных банков лишь частично (от 0 до 40%) погасили задолженность.